ПУТЕШЕСТВИЕ ИЗ РИО ДЕ ЖАНЕЙРО В БУЭНОС-АЙРЕС
Это Рио де Жанейро под крылом самолёта.
Леблон. Ипанема. Копакабана. Сахарная Голова...
Судя по реакции честной публики, мои заметки о Южной Америке интересуют немногих людей. Но это никак не влияет на мою решимость продолжать рассказ о нашей поездке: я пишу главным образом для самого себя – дабы старость не вытерла из памяти смысла и картин путешествий – пока я жив.
В каком-то месте повествования необходимо было остановиться и перевести дух, и перелёт из Рио в Буэнос-Айрес представился мне подходящей точкой для интермеццо. Собственно говоря, этот текст надо бы дать после описания приземления в Буэнос-Айресе и первого знакомства с Аргентиной. Но в путевых заметках всегда можно немного смухлевать, слегка сдвинув временную координату...
Глядя сквозь овал самолётного окна на уплывающие назад дуги белых пляжей, не хочется думать, что навсегда прощаешься с Рио. Всё равно надо двигать вперёд. Зарезервирован
ы билеты, уплачены пошлины, проставлены печати в паспорта. Невыносимая лёгкость бытия продолжает нести меня, как былинку, по поверхности планеты, тщательно заботясь о том, чтобы я нигде не пророс, не пустил корней в чужеземных гранитах и вулканических туфах...
Рио – чужое, но симпатичное место на этой странной планете. Мне нравится, что его жители не старались впечатлить меня своими комплексами, не кичились своими обидами, не писали на заборах о претензиях к задолжавшим им пришельцам, не упивались ни собственной интеллектуальн
остью, ни божественным предназначение
м, ни превосходством над другим народом. Они не испытывают ненависти к людям другого цвета кожи, зато умеют чувствовать ритм – и двигаться согласно этому чувству. Они запросто обсчитают вас в ресторане или подсунут вам фальшивые купюры в такси. Зато они незлобивы. Это просто их способ выжить в мире, где деньги почему-то всегда принадлежат иностранцам...
Лучший из обнаруженных нами в Рио ресторанов (он отнюдь не дешев) находится в Ипанеме.
Zaza Bistro Tropical (Rua Joana Angelica 40, Ipanema). Не весь обслуживающий персонал бистро слишком продвинут в английском, но если вы владеете разговорным испанским и умеете говорить медленно, вас поймут. На первом этаже заведение выглядит, как строгий европейский ресторан. На втором этаже можно сидеть на ковре, развалившись на горе шёлковых подушек, в окружении горящих в изысканных подсвечниках ароматических свечей – словно перенесясь в сказку Тысячи и Одной Ночи. Не спрашивая вашего желания, вам подадут великолепную закуску – тонко нарезанных маринованных кальмаров в остром соусе и совершенно бесподобные маринованные овощи. Рыбные блюда здесь очень хороши, но я рекомендую всем попробовать их филе миньон.
It’s out of this world!С другой стороны, не стоит пренебрегать и уличной едой в Рио. В каком-то выеме стены, прямо с жаровни, вам могут подать деликатесный шашлык из креветок в обжигающе остром соусе – пальчики оближешь! – за ничтожную плату.
Но никогда, никогда, никогда не пейте воды. Это небезопасно. И пиво стоит, в общем-то, так недорого, что нет никакого резону пить воду.
Скажу пару слов о деньгах. Не берите с собой в Рио
Travellers checks. Никто их не принимает кроме
Banco de Brasil, но и там вам обменяют деньги по фантастически невыгодному курсу. Вообще в Бразилии лучше всего по возможности всюду расплачиваться кредитной карточкой.
И Тоня, и я чувствовали себя в Рио, как дома. У нас не было ощущения окружавшей со всех сторон опасности, о которой настырно предупреждали путешественник
ов сетевые пугала...
* * * * * * * * *
Самолёт заходит к аэропорту Буэнос-Айреса с севера. Сверху видны две реки грязно-шоколадного цвета, Парана и Уругвай, сливающиеся воедино в Рио де ла Плата – необозримой ширины (местами более 200 километров) поток, несущий в океан мутные илистые воды с гор южноамериканск
ого континента. Здесь проходит граница между Уругваем и Аргентиной. На северном берегу Рио де ла Плата расположен Монтевидео, на южном – Буэнос-Айрес.
Первое впечатление по прибытии в аэропорт: божежтымой, какое это странное место! Многокрасочное разнообразие Рио сменилось скукой однообразного человеческого ландшафта. Мы попали в страну с людьми исключительно европейской внешности. Осуществлённый расово чистый рай. Будто искусственно изъятый из человеческого многообразия Латинской Америки, Буэнос-Айрес встречает путешественник
а унылым расовым однообразием. Аргентинцы гораздо более выглядят европейцами, чем жители Рима или Мюнхена. И эта однородность производит – на меня, во всяком случае, – удручающее впечатление. За 32 года я в Калифорнии привык к многоязычию, к калейдоскопу лиц, оттенков кожи, акцентов, одежд и привычек. Мне неуютно в
homogenized environment. Темнокожих людей в Буэнос-Айресе вообще нигде не видно. Почти нет и жителей с азиатскими лицами. Чрезвычайно редки метисы с чертами населявших когда-то Аргентину индейских племён. Уныло белая толпа. Страна населена агентинскими европейцами, которых Европа отказывается считать таковыми, и у которых из-за этого развились до кульминации все возможные комплексы, свойственные белому человеку.
Аргентина – самая европейская из латино-американских стран и, пожалуй, единственная, разочарованная тем, что Европа всё равно отказывает ей в праве считаться частью старого континента. Существует множество параллелей между Россией и Аргентиной – исторических, психологически
х, касающихся государственно
го устройства и заигрываний с диктатурами и левыми популистами – это сходство сближает два расположенных на противоположны
х сторонах планеты народа. Мне кажется, россиянину должен быть гораздо ближе душевный настрой аргентинца, чем, скажем, бразильца.
Несколько слов об истории Аргентины – очень поучительной, на мой взгляд, истории. Те, кто историю и без Кальмейера знает, и те, кого история вообще не колышет, пропустите остальной текст. Фотки будут в следующей части моего рассказа.
Первыми европейцами, ступившими на эту землю в 1502 году, были хлопцы из экспедиции Америго Веспуччи. Испанец
Juan Díaz de Solís, дважды посещавший берега Ла Платы (в 1516 и 1536 году), основал там маленькое поселение. В 1580 году Испания сделала это поселение, ставшее впоследствии Буэнос-Айресом, своей постоянной территорией, объявив её частью Вице-Королевства Перу. Первые испанские поселенцы прибывали сюда, главным образом, из Перу, пробираясь на лошадях через весь континент. Как и положено крутым перцам-имперцам, испанские управители поначалу упрямо запрещали использовать естественные порты в дельте Рио де ла Платы: стремление к централизации контроля за вывозом богатств ново-открытого континента побудило канцелярию Вице-Короля Перу объявить, что все суда, направлявшиеся из Южной Америки в Европу, должны были пользоваться исключительно портом Лимы. Дурацкая политика запретов, естественно, привела лишь к тому, что порты новых городов Асунсьона, Буэнос-Айреса и Монтевидео стали гнёздами серьёзных контрабандных операций. Подчиняясь неизбежному ходу вещей, в 1776 году Испания уступила реальности и основала Вице-Королевство Рио де ла Платы. В него входили сегодняшняя Аргентина, Уругвай, Парагвай и большая часть территории Боливии.
По мере того, как интерес завоевателей к индейскому золоту сменялся пониманием ценности производства и экспорта новых колониальных товаров, Буэнос-Айрес становился всё более значительным портом, экспортируя в Европу продукты скотоводства (мясо, изделия из кожи), и скоро превратился в один из главных экономических центров атлантического побережья.
Вице-королевство рассыпалось после успешного захвата Наполеоном Испании. Последующие попытки англичан (1806 и 1807 гг) высадить экспедиционные войска в устье Ла Платы с целью использования в своих интересах неприятностей испанской короны провалились: колонисты избавились от опеки одной метрополии не для того, чтобы дать оседлать себя Британской Империи, и англичанам пришлось убраться восвояси.
Ветры либеральных идей с севера донесли в колонию новости об успехах французской революции и американской войны за независимость. После крушения трона Бурбонов в Испании, 25 мая 1810 года, население Буэнос-Айреса сформировало собственную «хунту» и призвало другие провинции присоединиться к борьбе за независимость (
Revolución de Mayo). В результате на территории нынешней Аргентины возникли два государства:В 1810 году – Объединённые Провинции Южной Америки и
В 1815 году – Федеральная Лига.Центробеж
ные тенденции освободительны
х движений явно перевешивали центростремите
льные силы федералистов. Парагвай объявил о собственной независимости в 1811 году. Генерал
José de San Martín собрал под свои знамёна Объединённые Провинции и в 1820 году нанёс сокрушительное поражение Лиге Федералистов.
Армии Cан-Мартина прошлись раскалённым вихрем по Аргентине, Чили и Перу, разметав в прах старую испанскую администрацию. В Чили и в Перу его тоже считают героем борьбы за национальную независимость, но в Аргентине существует особый культ генерала-освободителя (здесь его так и называют –
Libertador) В 1816 году в городе Тукумане собрался национальный Конгресс, формально объявивший независимость от Испании. Боливия объявила независимость в 1825 году, в 1828-ом в результате Аргентино-Бразильской войны был создан Уругвай.
Любовь к генералам и прочим сильным личностям ни одной стране не обходится даром. Война централизованн
ого правительства со сторонниками автономий, продолжавшаяся почти два десятилетия, оставила неизгладимые следы на психическом складе ума аргентинцев. Именно в это время выдвинулись в качестве главных политических игроков местные «каудильо» –
нормальные пацаны из провинций, быстро сообразившие, как захватить власть на местах и воспользоватьс
я вытекающими из этого захвата средствами быстрого личного обогащения. Риторика популисткой ненависти к правящему центру Аргентины того времени наверняка показалась бы знакомой сегодняшним жителям России.
Разорительные гражданские конфликты закончились лишь в 1835 году, когда вся полнота политической власти была отдана уставшими от войнушек аргентинцами..
. федералисту по имени Хуан Мануэль де Росас. Этот парень с 1829 года был губернатором Буэнос-Айреса и свято верил в необходимость твёрдой центральной власти. В течение сравнительно короткого времени ему удалось создать режим национального правительства, обладавший властью гегемона, не считавшегося с правами провинций. Губернаторы провинций теперь назначались. На только что освободившуюся страну опустилась чёрная паутина всепроникающей цензуры. Несогласных быстро приводили в чувcтво отряды политической полиции режима, носившей в Аргентине название
La Mazorca. К концу правления Хуана Мануэля де Росаса страна превратилась в изолированную, экономически отсталую периферию Латинской Америки. Интересно, что одним из результатов ненавистного правления стало объединение Унитаристских и Федералистских сил Аргентины, которые в 1852 году сообща отстранили де Росаса от власти, после чего начался короткий период реформ, приведший к созданию функциональног
о государства. Была создана Аргентинская Республика и принята Конституция страны, закрепившая центральную власть правительства страны при условии автономии провинций.
Конституция - это, конечно, хорошая вещь, однако не следует забывать, что мы ведём рассказ
о России о Латинской Америке. Прошло совсем немного времени, и Аргентина вновь попала под власть консервативной олигархии. Война Тройного Альянса (1865-1870 гг) против Парагвая привела к созданию из провинциальных милиций единой национальной Армии. Политическая стабильность создала условия для экспансии, и правившая страной олигархия приступила к планомерному уничтожению индейского населения территорий. Правительство организовало военную кампанию с кодовым названием "Захват Пустынь". В ходе кампании был осуществлён отвратительный геноцид индейских племён, населявших горные территории Аргентины. Практически полностью были уничтожены племена, жившие в
Пампас и в
Патагонии. Геноцид индейцев открыл огромные новые пространства земли для иностранных инвестиций, и инвестиции, главным образом из Великобритании, не замедлили пролиться щедрым ручьём на олигархов Буэнос-Айреса. Аргентина сменила независимость от испанского трона на новую денежную зависимость от Лондонской Биржи. Повсюду возникали новые ранчо по разведению овец (Англии можно было больше не заботиться о своих овечьих фермах). Между 1850 и 1880 годами экспорт аргентинской шерсти вырос в 10 раз. Закон, запрещавший ввоз в Аргентину африканского населения, был принят в числе первых национальным Конгрессом. Остававшиеся в стране до половины 19 века негры постепенно были выдавлены на север, в Уругвай и Бразилию. Аргентина прочно ступила на путь создания единорасового государства. Страна нуждалась в создании нового класса фермеров –
gauchos и приливе сельскохозяйст
венных рабочих. Были приняты законы о беспошлинном въезде в Аргентину иммигрантов из Европейских стран. Новая волна иммиграции из Европы выбросила на аргентинский берег сотни тысяч искателей счастья. Железные дороги, построенные англичанами, соединяли теперь Буэнос-Айрес с удалёнными провинциями и другими портовыми городами атлантического побережья. Успешное зерновое земледелие наряду с традиционным скотоводством быстро сделали Аргентину первым в мире поставщиком зерна и вторым поставщиком мяса. С 1869 года до 1914 население страны выросло с двух до восьми миллионов.
Однако экономический бум оказался недолговечным – он был прерван тяжелейшим финансовым кризисом 1890 года, в результате чего аргентинские деньги превратились в бумагу. Стране так и не удалось создать значительного среднего класса. Беднейшее население городов, расслоенных по классовому признаку, пало первой жертвой кризиса, быстро распространивш
егося за пределы городов и разорившего огромное количество фермерских хозяйств. Последовала череда восстаний в разных частях страны, возникли политические партии, требовавшие политического представительс
тва для простого народа. В 1916 году власть в стране захватила вновь сформированная радикальная партия
Union Civica Radical. После почти векового правления консервативной элиты к власти пришла новая популистская сила.
Приход Радикалов совпал с началом Первой Мировой войны и падением мировых цен на зерно, что вызвало новый круг рецессии. Социальное недовольство вылилось в бунты и забастовки, продолжалвшиес
я на всём протяжении 1920-х годов. Под влиянием новомодных европейских идей тоталитаризма вооружённые силы республики стали постепенно рассматривать саму идею демократии как непригодную для Аргентины, и после крушения рынка 1929 года, ознаменовавшег
о начало Большой Депрессии, генералы выкинули Радикалов на свалку.
Военный путч как решение издержек демократическо
го правления... это знакомо и жителям России!...
В 1932 году военные вернули власть консервативном
у гражданскому правительству, за этим последовала серия скандалов, связанных с коррупцией олигархов. Распад фермерских хозяйств в сельскохозяйст
венных районах страны привёл к чудовищному обнищанию населения, и в большие города хлынули бедняки, создавшие беспрецедентну
ю по размеру армию городского плебса. Аргентина получила новый класс – пролетариат, живший в немыслимых условиях городской нищеты. Этот класс был безгласным, беззащитным перед лицом власти коррумпированн
ых политических сил – до тех пор, пока на горизонте не появился левый популист и демагог Хуан Доминго Перон.
Обращение к гостям сайта !
