ПАРИЖ, Ле Марэ
Таков Париж. Но не всегда таков,
Он был и будет. Этот день, что светит
Кустам и зданьям на пути к моей
Душе, как освещают путь в подвалы,
Не вечно будет бурным фонарем,
Бросающим все вещи в жар порядка,
Но век пройдет, и этот теплый луч
Как уголь почернеет, и в архивах
Пытливость поднесет свечу к тому,
Что нынче нас слепит, живит и греет,
И то, что нынче ясность мудреца,
Потомству станет бредом сумасшедших.
– Борис Пастернак
Район Le Marais расположен к западу от Площади Бастилии. Когда-то правобережье Сены представляло собой болота (
marais и означает болото по-французски), лишь улица
Rue St.Antoine, с римских времён служивашая «хайвэем», возвышалась над болотной топью.
В 13-ом веке болота были осушены, уровень грунта поднят, и
Le Marais был превращён в часть города, ограниченную с востока крепостной стеной Филиппа-Августа (она служила плотиной) и стеной Карла Пятого, защищавшей Бастилию. Здесь находился и королевский дворец – после того, как Карл V (Шарль V) сделал своей резиденцией
Hôtel St-Paul. К началу 17-го века королевским дворцом стал Дворец Вогезов, построенный королём
Henri IV здесь же, в Ле Марэ (да-да, тем самым весёлым королём Анри, который «жил-был Анри Четвёртый, он славный был король, любил вино до чёрта, но трезв бывал порой...»)
В этом районе много старых "отелей" и дореволюционны
х домов (это до французской революции, folks), где теперь расположены музеи. Для тех, кто не знает, необходимо пояснить парижский термин "отель". Роскошные здания «отелей» строились и были декорированы лучшими архитекторами и художниками тех времён.
Hôtel particulier – уникальная французская архитектурная форма. Эти дома-дворцы проектировалис
ь как частные резиденции, расположенные между королевским дворцом и окружающими садами. Хозяева их привлекали в свои «отели» не только обитателей двора и светских дам, но и свободомыслящи
х философов, конкурируя друг с другом: чей «салон» станет известен более других блеском разговоров и остроумием публики. Даже церкви в Марэ – Сен-Пол и Сен-Жерве – конкурировали между собой, стараясь приглашать самых известных проповедников и музыкантов. Так сложилась культура этого района, одного из самых старых в Париже. Со временем аристократия начала переселяться западнее – сперва на
Île Saint-Louis (один из двух естественных островов на Сене; второй –
Île de la Cité), а позже – в
Fauburg St-Germain и
Fauburg Saint-Honoré.
Рано утром второго дня я пытался растолкать супругу: мы договаривались с вечера, что отправимся гулять в Ле Марэ. Но она пробурчала, что будет спать поздно, и чтобы я тащил свою камеру куда подальше что-нибудь там фотографироват
ь, оставив её в покое. Нелегко нам, жаворонкам, жить с совами... Как бы там ни было, я отправился до завтрака поглядеть на
Port de plaisance de Paris-Arsenal. Этот канал, идущий по радиусу к юго-юго-востоку от Площади Бастилии и соединяющий канал Сан-Мартен с Сеной, был в своё время частью фортификационн
ых сооружений, возведенных Карлом Пятым.
Вот как выглядит это место:
В парке, идущем вдоль восточного берега Канала Удовольствий, на скамье детской площадки сладко похрапывал клошар. Рядом с ним стояла бутылка вина на завтрак. Я понимаю этих ребят – зачем ходить на работу, вкалывать, зарабатывать пóтом эти несчастные деньги и отдавать их потом за квартиру, если можно спать бесплатно в красивом месте, на чистом воздухе, зная, что когда проснёшься, тебя ждёт бутылка бургонского и бесконечно длинный день, начисто лишённый обязанностей и забот...
Позже в парке на берегу канала я встретил другого клошара, который уже проснулся и был погружён в настраивание гитары. Возле него в ожидании завтрака крутился здоровенный чёрный кот, но клошар не обращал внимания ни на кота, ни на меня. Рослый краснорожий мужик с рыжей бородой углублённо тренькал на струнах, время от времени подкручивая колки. Я приготовил камеру для видеозаписи и обратился к нему на очень дурном французском: «Сыграйте что-нибудь, пожалуйста, месье». Клошар поднял на меня глаза и выдохнул с тяжёлым техасским акцентом: «Man, ah don’t know to play, ah’m just learnin’». Кот мотнул хвостом и ушёл сам добывать завтрак...
Одна из лодок, причаленных к столбам набережной, привлекла моё внимание знакомым названием – «Байкал». На палубе суетился крепкий, мускулистый товарищ, видимо, готовясь к отплытию в другие, не менее романтические, уголки мира. Увидев, что я изготовился снимать его и его судно, он мгновенно испарился. Только раз в жизни я видел, чтоб люди исчезали так мгновенно перед объективом камеры: это было в советском павильоне всемирной выставки в Ванкувере, в 1986 году, когда я пытался сфотографирова
ть оперативных работников, наблюдавших там за порядком... Но «Байкал» я всё же сфотографирова
л
Дальше на восток, за каналом, начинался индустриальный пейзаж...
...и я решил вернуться домой – будить жену: пора было отправляться в Марэ.
Сена в верхнем течении нравится мне гораздо больше, чем в центре Парижа: она ýже, здесь нет отвратительных гигантских паромов с застеклёнными палубами, перевозящих толпу туристов от одной достопримечате
льности к другой. Тихая Сена, пустые набережные, туристы не ходят – рай земной!...
Дворец Вогезов – самая старая из площадей Парижа. Когда-то здесь стоял
Hôtel des Tournelles, купленный королём в 1407 году, после убийства герцога орлеанского. Екатерина Медичи построила здесь свою резиденцию, которую Анри Четвёртый и превратил в
Place Royal. Стоящие по периметру квадрата здания представляют собой симметричный ансамбль роскошных особняков, предназначавши
хся когда-то для короля, королевы и придворных.
Внутри этого каре располагаются парк и площадь для парадов и празднеств. Площадь была избранным местом для дуэлей, несмотря на строжайший запрет Кардинала де Ришелье. В центре парка хитрый кардинал поставил конную статую Людовику 13-го «Справедливому» – прижизненный дар любимому монарху. Полтора века спустя по приказу Робеспьера бронзовую статую переплавят на на пушки, предназначенны
е нести «свободу и пламя революции в страны Европы, изнывающие под гнётом тиранов». При Наполеоне по старым эскизам статуя была высечена заново из мрамора и установлена на старом месте, в центре
Place des Vosges.
Сегодня в этом районе располагаются, в числе прочего, Музей Магии, Музей Истории Франции, непосредственн
о во Дворце Вогезов находится музей-квартира Виктора Гюго. Рядом в доме жил Теофиль Готье, позже Альфонс Доде... Трудно найти другое место в Париже, где разыгрывалось бы столько драматических историй, навсегда определивших характер французской столицы. Один из примеров: к северо-западу от Дворца Вогезов находится
Отель де Рохан, история которого неразрывно связана с Афёрой Бриллиантового Ожерелья. Когда кардинал де Рохан потерял статус фаворита при дворе Марии-Антуанетты, беспринципная аферистка графиня де ла Мотт предложила ему хитроумный план. Она убедила де Рохана купить бриллиантовое ожерелье стоимостью 1600000 ливров, уверив его, что королева непременно захочет перекупить у него эту драгоценность. Чтобы доказать, что её величество с ума сходит по бриллиантовому ожерелью, графиня подстроила в версальских садах ночную встречу кардинала с якобы королевой (для роли королевы сошла нанятая по дешёвке проститутка). Вскоре оказалось, что кардинал не смог собрать денег на оплату ожерелья, история выплыла наружу и разразился страшный скандал. Оказалось, что в ходе интриги настоящее ожерелье было разрезано на части и по кускам продано в Лондон. Де Рохана судили, и хотя за неимением вещественных доказательств он был оправдан, кардинал лишился должности. Суд присудил графиню к порке, клейму и пожизненному заключению, но ей удалось бежать из тюрьмы в Англию и опубликовать там первый в истории
kiss-and-tell роман, представивший королеву в виде последней стервы...
Собор Святого Павла был на ремонте, и мне, к сожалению, не удалось сделать достойной фотографии. Зато я сфотографирова
л
Village de St-Paul. Это деревня внутри города, посвятившая себя “покою и искусству мирной жизни”. Входите под арки
Village de St-Paul, не опасаясь автомобилей, – дороги здесь открыты только для пешеходного движения. Внутри около 200 лавок, торгующих античными товарами, многие из них так интересны, что можно провести в деревне целый день, разглядывая диковинные предметы старины. Рядом с деревней сохранились остатки древней стены – бывшей ограды города времён Филиппа-Августа:
Если говорить о том, что мне больше всего понравилось в Париже, – это улицы города по утрам. Как прекрасны могут быть города, если магически изъять из них толпу туристов!...
Вот один из многочисленных парижских «отелей», расположенных в Марэ –
Hôtel_DeSens; cнято рано утром.
Собор Сен-Жерве – Сен-Протас перед короткой майской грозой:
Мы с женщиной укрылись от грозы внутри храма. Собор служит одновременно штаб-квартирой
Монашеского Братства Иерусалима, но никаких братьев не было видно. Кроме нас здесь вообще не было ни души. Снаружи погромыхивал гром, и мы сидели, молча разглядывая немудрёный ассортимент давно ставших античностью символов католической веры.
Гроза быстро прошла стороной, и мы с облегчением покинули приют монашеского братства: в городе было интересней. Здесь тоже были куклы, но гораздо более забавные:
Ещё один «отель» – наверное наиболее известный и самый роскошный из этой категории зданий –
Hôtel De Ville
Это была фотография восточного фасада. А с западной стороны здания постоянно кипит толпа туристов, приманкой для которых служат фонтаны и массовые полу-официальные действа для публики:
Обращение к гостям сайта !
