Он стоял передо мной в очереди на Covid test. Средних лет мужчина с седой шевелюрой, в дизайнерских джинсах и толстом синем свитере.

Очередь двигалась мучительно медленно. Я припарковал машину в двух кварталах от Клиники, бежать туда, чтобы скормить счетчику ещё несколько монет, значило бы потерять место в очереди. Три чёрные женщины за стеклянной загородкой работали не торопливо, но сосредоточенно, с пониманием важности выполняемых ими функций в эти трудные времена всеобщей опасности. Наконец одна из них освободилась и приветливо помахала рукой, давай мол, подходи.

- Кто вас сюда направил?
- Из Хирургии. Будьте добры, Вы не могли бы говорить погромче, я не очень хорошо слышу, а читать по губам мешает Ваша маска.
- Имя и дата рождения! - прокричала она.
- Артур Кальмейер, 02.25.1938.
- Есть такой, - сообщила она, покопавшись в своём компьютере. Тест на ковид и анализ крови.
- А кровь моя вам зачем? О крови мне ничего не говорили.
- Хирургия всегда требует анализ крови.
- Видите ли, я оставил на счётчике свой автомобиль и провёл здесь уже столько времени, что если ещё и кровь сдавать, мне наверняка ticket приклеют.
- Ничем не могу помочь, Хирургия заказала кровь, значит будем брать кровь!
- Ну и ладно. Деньги не кровь. Берите.
- Рапишитесь вот здесь и сидите в зале справа по коридору. Вас вызовут в порядке очереди.

Я уселся в мягкое кожаное кресло, так, чтобы видеть происходящее за приоткрытыми дверями лаборатории. Видна была одна из разделённых пластиковыми занавесками ячейка для тестирования, за которой орудовала молодая лаборантка-китаянка.

Время загустело и тянулось медленной приторной патокой, пока совсем не остановилось. Из транса я вышел только когда для теста вызвали стоявшего передо мной в очереди седого мужчину в синем свитере - значит, я следующий!

Он прошёл в ячейку для тестирования, и китаянка задернула пластиковую занавеску. Славбогу, теперь уже скоро, с облегчением подумал я.

Никогда не знаешь, когда жизнь застанет тебя врасплох своим очередным уродством. Так и теперь. Китаянка отдернула занавеску, и мне открылось пугающее в своей интимности зрелище: мужик в синем свитере сидел в кресле лицом к открытой двери и У НЕГО НА ЛИЦЕ НЕ БЫЛО МАСКИ!

Мужчина в свою очередь изумлённо глядел в зал. Это было так неожиданно и так непривычно странно, что я огляделся по сторонам, видят ли другие посетители то же, что вижу я, - обнаженное для всеобщего обозрения лицо совершенно незнакомого человека. Как если б он вдруг оказался на людях без трусов, и посторонние пялились на его гениталии! Без трусов, без маски, в публичном месте...

Мои мысли перебил остановившийся передо мной робот, один из тех, которые используются Клиникой в качестве посыльных.

- Ваше имя и дата рождения, - прохрипел робот, и только тут я заметил, что щель его спикера тоже прикрыта маской.
- Артур Кальмейер, 02.25.1938. А зачем на Вас маска? Роботы тоже считаются переносчиками вируса?
- Маска для приличия, - ответил робот, - Вы следующий, пожалуйста, никуда не отлучайтесь.

Через несколько минут я с трепетом услышал, что Кальмейера вызывают для тестов в ячейку номер один. С душевным трепетом проследовал я к китайской медсестре. Усадив меня в кресло, она тут же потребовала назвать имя, фамилию, адрес и дату рождения.

- С какой целью мне здесь всё время напоминают, какой я старый? - осторожно попытался пошутить я.
- Чтобы не перепутать! - без тени юмора ответила китаянка, Сначала возьмём кровь. Закатайте рукав.

Кровь она взяла мастерски, я даже ничего не почувствовал.

- А теперь ковид-тест. Вот вам палочка для мазка, достаньте её из упаковки. Вот пробирка. Сначала снимете маску, пять раз провернёте кончик палочки в правой ноздре, потом пять раз - в левой и вставите её вот в эту пробирку. Во избежание инфекции я буду наблюдать за вами снаружи.

Она отдёрнула занавеску ячейки и, глядя снаружи, скомандовала "Начинайте!"

Да, друзья мои, теперь уже мне предстояло бесстыдно обнажить лицо. Я глянул в зал ожидания. Напротив двери сидела симпатичная молодая женщина, наблюдая за тем, что я буду делать, за ней виднелись другие лица, но я уже, стараясь ни на кого не глядеть, стягивал с лица маску.

Удивительное ощущение охватило меня - как в юности, когда пришлось впервые снять исподнее в присутствии девушки, - я ощутил необычайную лёгкость, смешанную с отчаянием, - а, была не была, вот оно всё, глядите, мне нечего больше прятать!...

На ветровом стекле под дворник была всунута квитанция о штрафе от славного города Сан-Франциско, и я подумал с облегчением, что это штраф за мой позор появления без маски на людях. Дома ничего не рассказывал, ни Жене, ни Собаке. Но вы теперь знаете о тех ужасах ковида, о которых все предпочитают молчать.

Вчера я отправился в Home Depot купить флуоресцентные лампы вместо отслуживших свой срок. Взял единственную, последнюю лампу с пустой полки. И понял, что supply chain problems добрались и до меня. Никогда до этого не бывало, чтоб нельзя было купить нужной тебе лампочки, ни во времена гонки вооружений, ни во времена бессмысленных американских войн, ни до и ни после террористическ их актов.

Страна повисла в полубессознате льном, неуправляемом состоянии, нормальные экономические связи оказались нарушенными пандемией, в то же время демократическа я администрация продолжает настаивать на продолжении карантинов. На меня пролился дождь приглашений на видеоконференц ии по вложению средств в эпоху stagflation (стагнация + инфляция), но я не верю, что у экономистов есть решение проблемы. Проблема - в Белом Доме.

Байден стар и с каждым днём выглядит всё более беспомощным. Я от души по-человечески ему сочувствую. Он более чем на 4 года старше меня, но плохо держит свой возраст. Политика, надо полагать, не самое здоровое занятие для "пожилых" людей. В Шотландии на COP26 summit Байден вступил в беседу с Duchess of Cornwall и во время разговора непроизвольно громко и продолжительно пукнул. Это до такой степени поразило Камилу Паркер Боулз, что она без остановки рассказывает об этом английским газетам. Повидимому, у них на островах в беседе с членами королевской семьи это не принято. “It was long and loud and impossible to ignore”.

Попытки репортёров получить у президента Байдена ответ на вопрос, как его администрация собирается решать проблемы с доставкой потребителю необходимых товаров, закончились комически: президент погрозил нахальным репортёрам пальчиком, повернулся вокруг своей оси на 180 градусов и молча, нетвёрдой старческой походкой, медленно покинул пресс-конференцию.

Это позволяет суммировать изменения в политике за год правления демократов. Трамп прилюдно обзывал репортёров, задававших неприятные вопросы, "врагами народа" и натравливал на них толпу своих сторонников. Байден просто пукает, поворачивается и уходит.

Но лампочек нет...

Мой перевод из Бессмысленной поэзии Эдварда Лира.

‘СВАТОВСТВО ЙОНГИ-БОНГИ-БО’

На брегах Короманделя,
В заповедной гуще леса,
Где незрелы тыквы реют,
Жил известный всем повеса
Славный Йонги-Бонги-Бо.
Не имел он ничего
Кроме старой табуретки,
Обгорелой свечки, клетки,
Вот и всё наследство Бо,
Парня Йонги-Бонги-Бо,
Йонги-Бонги Бонги-Бо.

Раз, гуляя по опушке,
Где гоняет тыквы ветер,
Он из-за скалы приметил
Леди, певшую частушки:
Молодая Леди в белом
Пела Доркинским цыплятам,
Что окупятся затраты.
"Это ж Леди Джингли Джонс!
Леди Джонс, закрыт вопрос", -
Молвил Йонги-Бонги-Бо
Йонги-Бонги, Бонги-бо.

"Леди Джингли! Леди Джингли!
Ветер, тыквы, фигли-мигли,
Не хотите ль в день такой
Стать для Бонги-Бо женой?
Столько лет свою тоску
Я ношу здесь по песку,
Одинокий, холостой.
Выход честный и простой -
Будьте Бонги-Бо женой!"
Молвил Йонги-Богни-Бо
Йонги-Бонги, Бонги-бо.

"Здесь у нас в Короманделе
Есть креветки, в самом деле,
Можно даже без затрат
Разводить тут кресс-салат,
А в глубинах много рыбы,
Мы вдвоём ловить могли бы.
Я отдам свою вам клетку,
И свечу, и табуретку."
Так сказал ей Йонги-Бонги
Йонги-Бонги Бонги-Бо
Йонги-Бонги Бонги-Бо.

Леди Джингли погрустнела,
Говорит: "Такое дело,
Мистер Йонги-Бонги-Бо,
Поздно свататься, ей-бо,
Я б за вас в один бы миг,
Раз уж я вам так мила, -
Только есть уже жених,
Англичанину дала
Я согласье. Все дела,
Мистер Йонги-Бонги-Бо!
Мистер Йонги-Бонги-Бо!"

"Мистер Джонс (без оговорки -
Гендель Джонс, эсквайр и Ко.)
Шлет мне курочек из Доркин
И парное молоко.
Свечку можете, мой друг,
С клеткой при себе оставить.
Ну а если Гендель вдруг
Снова кур сюда отправит,
Подарю троих Вам, Бо!
Мистер Йонги-Бонги-Бо!
Мистер Йонги-Бонги-Бо!"

"Тело ваше мелковато
По сравненью с головой,
Оттого слетает шляпа,
Йонги-Бонги, дорогой!
Впрочем, милый коротышка,
Я шутить не стану слишком,
Вот и всё, скажу я вам,
Шли бы по своим делам,
Вам невест искать слабо,
Мистер Йонги-Бонги-Бо!
Мистер Йонги-Бонги-Бо!"

В Мёртл, где ветер тыквы носит,
Бо побрёл. На сердце осень,
Замер даже океан,
Врачеватель сердца ран.
Грустный, словно вор на плахе,
Он спустился к черепахе,
Что лежала у воды:
"Увези, брат, от беды,
От невест и от забот", -
Молвил Йонги-Бонги-Бо,
Молвил Йонги-Бонги-Бо.

"Поплывём, садись смелее!"
И пустилась в путь далёкий.
На спине её широкой
Бо сидел, держась за шею.
Грустно, в сторону заката,
Плыли к острову Бошена
И оплакивал утрату
Бонги-Бо проникновенно
"Что ж, прощайте, Леди Джингли!"
Пел печально Бонги-Бо,
Йонги-Бонги Бонги-Бо.

И с тех пор в Короманделе,
Где шумит морской прибой,
Леди Джингли здесь о Бо
Плачет во все дни недели,
Вечно стонет и рыдает,
Глупый фатум проклинает
Со скалы, где пела курам.
Табуретку с клеткой дура
Вспоминает, свечку Бо!
Дорогого Бонги-Бо,
Йонги-Бонги Бонги-Бо.

РОДИНА-МАТЬ

- Пролетела жизнь, как мгновение,
уплыла бесследно на ялике.
- Это горе не горе, мой маленький.
Повседневность . Духа томление.

В храме с певчими, по всем правилам
Мы тебя отпоём, как положено,
Ясноглазого кучерявого
Помянём пломбиром-мороженым

Ты не первый чай и не крайний здесь,
На семи ветрах твой развеем прах.
Кто тут чист кто виновен, поди-ка взвесь,
А Отчизне надобно много плах,

Чтоб в веках стоять, чтобы сильной быть,
Супостатам противу выситься...
- Так зачем было надо меня родить?
- Чтобы не пустовала виселица!

GIRONE II

Прищурив третий глаз, внимает нам Никто,
Кивает иногда согласно головами,
А в синей пустоте, простершейся под нами,
Все вносит в протокол прилежный конь в пальто.

Мы это ты, истец, и я, за все ответчик,
Преставлен дабы быть судимым без пристраст,
Здесь круг второй, и мне оправдываться нечем,
Бесстрастное Ничто разглядывает нас.

Я был. Я преступал. Я говорил. Я трогал.
Томился. Любовался. Гладил. Целовал.
Потом привычно лгал. Молился на дорогу
И тщетно от судьбы простых ответов ждал.

Зачем и отчего опять не понимая,
Я признаю себя виновным, ваша честь.
Отвлекся, не успел свернуть на выход к раю.
Все верно. Я согласен. Так и есть.