ИСКУССТВО ЖИТЬ

[Arthur Kalmeyer]

ДИАЛОГ

- Вы склонны к депрессии?
- Нет, не склонен.
- Вы когда-нибудь задавались вопросом, почему не склонны?
- Я не знал, что склонность к депрессии является нормой.
- И все-таки, почему, как Вы думаете, у вас отсутствует такая склонность?
- Наверное потому, что она не продуктивна. Мешает жить.
- Вам не кажется, что ваш ответ в некотором роде представляет человека в виде механизма, сконструированного с целевой функцией?
- Мне кажется, выживание как целевая функция встроена в нашу психику эволюцией, и потому депрессия - серьезное психическое расстройство.
- Многие творческие люди испытывали депрессию. Кто знает, может быть она является одним из пререквизитов творчества.
- Если бы творчество и выживание представляли собой две взаимоисключающие альтернативы, я выбрал бы выживание.
- Почему?
- Мне нравится жить. Считайте это моим искусством.

* * * * *

'ИСКУССТВО ЖИТЬ' КАК ЛИТЕРАТУРА

Можно ли смотреть на жизнь, как на литературное произведение? Роман с продолжениями? Где все главы вроде бы между собой не связаны и перепутаны местами, но разнять их невозможно? В этом искусстве есть искушённые литераторы, некоторые даже близки к гениальности, но большинство из нас - одержимые графоманией дилетанты.

В чём заключается завязка, драматизм такого романа? В конфликте между тем, чего человек хочет, о чём мечтается, и тем, к чему вынуждает сюжетная линия. Это жизнь как литературное произведение, где ты и герой, и злодей, глупец и умник. Любовник, муж, командировочный или тинэйджер, распивающий с друзьями бутылку вина в парадном...

Но пока автор пытается ухватить ускользающую идею романа, глядь - а время писать на исходе. Некоторые объясняют это тем, что авторство на самом деле принадлежит на нам.

* * * * *

THE 9th COMMANDEMENT

В какой степени мы хотим представить свою жизнь посторонним в приглядном свете?

Готовы ли мы лгать, чтобы окружающие видели нас людьми со всех сторон положительными?

Согласны ли менять свою жизнь, дабы правда соответствовала реальности, или все наши силы уходят на то, чтобы рисовать себя людьми благородными и безупречными?

Ответы различны в зависимости от множества жизненных факторов - семьи, общественных традиций, возраста, приобретенной культуры, но главное - от индивидуальных свойств человека... здесь мой уровень знаний останавливается перед запертой дверью - подлинная причина популярности лжи остаётся необъяснимой.

Сам я предпочитаю лжи умалчивание.

* * * * *

ПАЛИНОД

Какой черты характера мне следовало бы стесняться? - Упрямства.
Какая черта характера помогает мне выжить, не смотря ни на что? - Упрямство.

* * * * *

CЛУЧАЙ, ПРЕДЧУВСТВИЕ, ЗНАНИЕ

Бог есть случай. События, в том числе те, которые люди квалифицируют как чудеса, с удивительным постоянством управляются законами распределения вероятностей. Если вы привычны наблюдать за событиями окружающего вас мира, вы наверняка и сами это заметили.

Моё утверждение - не в обиду верующим. Скорее наоборот, глядите: матёрый агностик вдруг поминает Бога, правда, наличествующего в виде интеграла. Бог, выражающий плотность вероятности. А что есть предчувствие как не бессознательная психологическая реакция на внезапное возрастание вероятности некого события!

И наконец, знание. Глубинная основа нашего знания тоже носит вероятностный характер, основываясь на научных аксиомах - "until аn infinite sequence of regressive proofs is reached, which is unlikely, as that would require an infinite body of mathematics just to have reached the point we are at now..."

Это не моё открытие. Меня обогнали:

"И опыт, сын ошибок трудных,
И гений, парадоксов друг,
И случай, бог изобретатель..."

* * * * *

О ЕВРЕЯХ

Сколько существует история, сколько существует власть, существуют евреи, работающие на эту власть, евреи, борющиеся с нею, и евреи, не замечающие ни власти, ни тех, кто ею занят, - птицы божии, чирикающие о своем непонятном, я давеча с одним разговаривал, святой человек, не в смысле веры, но в смысле уникально еврейской непринадлежности, отрыва от земных удобств, от реальности и признания, они нуждаются в специальной защите как вымирающий вид в красной книге.

Я бы о них писал, но нет писательского таланта, необходимого для такой книги.

Меня изумляют евреи, привлекают и отталкивают, возмущают и восхищают, я не могу избавиться от ощущения боли и от радости, оттого что я один из них… нас.